Из услышанного на улице: - Зачем дрессировать умную собаку? - Наверное, чтоб она слушалась…
О дрессировке написано много и всё давно освещено с самых разных сторон. Вот только не попалось мне ничего, чтобы пояснило точку зрения собак на эту самую дрессировку. Тем более многие владельцы собак, в том числе колли, говорят: «Я – человек, так сказать, венец природы, а это – собака. Но почему-то она меня всегда понимает, а я ее – нет». Как-то я писала в своей заметке, что работа с несколькими колли дала мне определенный опыт понимания собак, а также опыт дрессировки, участия в соревнованиях и в работе показательной группы. Первая моя собака «вкусила все прелести» строгих требований к воспитанию и дрессировке служебной собаки. Всё делалось по инструкции: залезть на диванчик – ни-ни!; никаких кусочков между кормлениями – «когда люди кушают, собаки идут на место» (это была такая команда, чтобы щенок не привыкал клянчить, когда все садятся за стол); никаких искажений клички; … и еще многое другое. В общем, не могу сказать, как я выглядела в глазах моей самой первой и любимой Чары. Но она освоила ОКД, ЗКС, цирковую дрессировку, возила меня на санках, подносила в переметной сумке груз, знала названия десятка предметов и приносила их в любой последовательности. Только не брала в зубы ничего металлического или стеклянного, так как после перенесенной в детстве чумки у нее была повреждена зубная эмаль. Единственным отступлением от предписанных правил воспитания щенка являлись постоянные домашние разговоры с собакой как с маленьким ребенком. Второй собаке (Чар-Дан) было немного комфортнее в семье, требования были не так строги. Но на дрессировке не допускались поблажки и отход от правил отработки навыков. Требования дрессировщика собака должна была беспрекословно выполнять и точка. Но пес был ласковым, покладистым и хорошо слушался, охотно обучался новым приемам и не забывал старых. Через несколько лет в доме появились два щенка (Норман и Баллерина) с интервалом в 8 месяцев. Кобель успешно проходил ОКД, но на появление девочки отреагировал оригинально – прекратил слушаться на дресплощадке. Отказался, что называется «наотрез», из ревности. Я настаивать не стала и занялась Баллериной. Особых хлопот она мне не доставляла (колли как колли!), вот только отпускать с поводка до двух лет ее не рисковала. Задравши хвост, не оглядываясь, неспешной рысцой она направлялась по только ей ведомому маршруту. Погоня могла продолжаться и 15 и 30 минут. Когда ее, наконец, ловили, виноватой себя собака не чувствовала и ругать ее было бесполезно. Но после щенков, это уже была совсем другая Баллерина, ее словно подменили. Стало удивлять поразительное послушание собаки и желание сделать всё точно, как ей приказали. Мне даже порой хотелось, чтобы она опять проявила свой норов, как-то скучала без ее «фокусов». Не хватало «трудностей», наверное. И все-таки я тогда не сумела оценить по-настоящему ум и талант этой собаки, т.к. слишком стандартно подходила к процессу дрессировки. Жизнь меня «наказала» и подбросила «желаемые» трудности, но несколько позднее. Два с половиной года назад появился у меня 1,5-месячный щенок «благородных родителей». Красавец-аристократ с довольно гнусным характером: заводила, кусюка и с замашками лидера в семье, который сразу же начал устанавливать свои правила поведения всех членов семьи: посудой не греметь, кофемолку не включать, ножи не точить, газетами не шелестеть, громко не петь (на певцов по ТВ он не обращал внимания), кота напугать и загнать на самый верх холодильника, пусть не путается под ногами и знает свое место… Дрессировка ему была не очень интересна, разве что знакомство с другими собаками, но лакомство получать он любил и покушать тоже… Поэтому худо-бедно мы учились основным командам с 4-х месяцев на дресплощадке, которую нам порекомендовали в Запорожском клубе (КСУ). Когда Ларри надоедало слушаться (он быстро уставал), он начинал кусать меня за руки или ложился и отворачивался: «ничего не вижу, ничего не слышу»… Полгода мы ходили на занятия два раза в неделю, где сталкивались с необходимостью по многу раз повторять одни и те же команды для закрепления навыка. В результате, у щенка окончательно отбилась охота учиться, и мне приходилось на дресплощадку Ларри затаскивать чуть ли не волоком. Такого поворота я не ожидала, т.к. ни с чем подобным раньше не сталкивалась. Все предыдущие колли у меня очень радовались походам на дрессировку. В общем, бросили мы бесполезную учебу и устроили себе каникулы на неопределенный срок (пока через несколько месяцев не попали на дресплощадку в КСС «Каскад»). Сейчас, анализируя то поведение Ларри, понимаю, что он не просто проявлял «вредный» характер. Он не мог переносить насилия и муштры и, как всякая творческая личность в детстве, сопротивлялся попыткам окружающих переделать его, не позволял сломать характер… Почему, спрашивается, хозяйке позволено быть творческой личностью, что-то постоянно придумывать и навязывать своему щенку, а собаке отказано в проявлении творческого начала?! О тандеме «дрессировщик-собака» говорят: партнеры. Так где же равенство? В общем-то его практически нет: один командует, другой – выполняет. Мне пришло в голову на некоторое время дать возможность своему питомцу полностью проявлять инициативу, как в процессе дрессировки, так и дома. Я хотела узнать, что ему нравится, а что – нет. Оказалось, ему нравятся не индивидуальные дрессировки, а групповые. И еще, он всегда чрезвычайно внимательно следил за тем, что и как делают другие собаки на новой для него дресплощадке. Наконец, курс послушания мы успешно закончили. Вскоре после этого мне было предложено позаниматься с Ларри цирковой дрессировкой. Как раз перед этим я впервые познакомилась с видеороликами по кинологическому фристайлу. Это был просто шок! Ну и начали мы с псом отрабатывать элементы из фристайла. И вот тут собака моя раскрылась во всей красе… Ларри необыкновенно понравилась эта учеба – он все хватал на лету и выполнял очень азартно. Отработка новых элементов казалась ему интересной игрой и не воспринималась в качестве обычной дрессировки. Вскоре он начал импровизировать и сам придумывать номера, веселя при этом всю дресплощадку. Причем, если он придумывал и выполнял какой-то номер, мне ничего другого не оставалось, как обозначить его словом и тут же поощрить собаку, давая понять что мне понравилось. После этого он готов был повторить номер в любое время. Иногда я произносила уже знакомую ему старую команду, а он ее тут же «модернизировал». У меня рука не поднималась оставить Ларри без лакомства… Вот так Ларри получил право на творчество, которое ему очень нравилось. А я, в свою очередь, ломала голову: что делать с подобным «творчеством» и «отсебятиной», если от собаки положено требовать точного выполнения команды, данной дрессировщиком, но не «самодеятельности», которая, говорят, у колли в крови. Тем более, собака впервые явно чувствовала себя счастливой от такой дрессировкой и смогла забыть, как я ее волоком тащила когда-то на дресплощадку… Для примера, из копилки творчества Ларри: сам придумал бегать вокруг меня по часовой стрелке; научившись ходить назад, он вдруг начал на ходу кланяться через каждые пару шагов; когда начали отрабатывать команду «ползи», пес добавил элемент переворота через спину; при команде «вальс» (кружиться на месте), Ларри начал подпрыгивать вертикально вверх, при этом едва не сшибая меня с ног; движение рядом просто так, его уже не устраивало – он принимается в движении кружиться без команды. Дома он развлекает нас тем, что по просьбе «помыть носик», засовывает в миску с водой морду и изо всех сил дует в воду, пуская пузыри. В общем, дрессировки проходят всегда весело, смущая при этом новичков. Теперь мы с Ларри равноправные партнеры по творчеству. Освоив очередной трюк, он жаждет вместе со мной выучить что-то новое, проявляя при этом невиданный энтузиазм. Но с тех пор расслабиться мне так и не удается – постоянно жду творческих сюрпризов от моего рыжего и лохматого партнера.
